АФОРИЗМЫ И МАКСИМЫ

Луи Клод де СЕН-МАРТЕН

[download id=»2″ format=»pdf»]

1. Бог есть всё; язык Бога есть Дух; язык Духа есть Наука; языком Науки должен стать ученый человек. Но обычный ученый подобен аспидной доске, на которой часто пишут с ошибками, как в придорожной лавке.
2. Надлежит сопоставлять Природу с Писанием. Священники неверно понимают Писание, в то время как философы неверно понимают Природу. Отсюда и их бесконечные войны между собой: они просто никогда не сравнивали, в чем они не согласны друг с другом.
3. Говоря о Божественной Чувственности, люди говорят, что чувства Бога не подобны нашим чувствам. Однако если это так, нам надлежит стремиться чувствовать так, как чувствует Он, без чего нам никак не понять Его операции и не заслужить чести именоваться Его слугами. В действительности же эта Божественная Чувственность является настолько единственно необходимой, что без нее все мы суть лишь тела, причем, пребываем даже ниже камней, поскольку камни повинуются своему закону и являются тем, чем должны быть, в то время как душа человеческая создавалась не для того, чтобы быть мертвой.
4. Нет ничего проще, чем подойти к вратам Истины; нет ничего сложнее, чем войти в них; это правило применимо к большинству мудрецов мира сего.
5. Трудно далеко продвинуться в познании Истины, пребывая в мире и будучи баловнем судьбы; для установления отношений с первым нужны двоемыслие и двойная кажимость, а для сохранения другого необходима тревога. Поэтому покой мешает пребывать в Боге.
6. Бесплодны наши попытки достигнуть полноты Истины посредством размышлений. Так мы способны достигнуть лишь рациональной истины; в то же время она бесконечно ценна и наделяет нас множеством средств противостояния вмешательству ложной философии. Природные светочи всякого Человека Упования не имеют другого истока, а посему этим пользуются почти все; однако он не способен сообщить то чувство и тот такт действенной и радикальной Истины, из которой природа наша должна черпать свои жизнь и бытие. Этот род истины сообщается сам по себе. Станем же просты и подобны детям, и верный проводник наш даст нам почувствовать ее сладость. Если сии первые милости пойдут нам на пользу, вскоре мы испытаем и милости чистого духа, затем – Святого Духа, затем – Верховной Святости и, наконец, внутренний наш Человек постигнет Всё.
7. Единственное преимущество, которое возможно извлечь из благ и радостей мира сего, есть то, что они не воспрепятствуют нашей смерти.
8. Легко понять, почему мудрость выглядит глупостью в глазах мира; на своем собственном опыте она показывает, что, по сравнению с ней, сам мир есть глупость, ведь разве можно указать искателя Истины, будь он хоть трижды усерден, кто не останавливался бы на своем пути, а затем, снова отправившись по пути мудрости, не считал бы себя глупцом?
9. Если после нашей смерти сей мир покажется нам не чем иным, как волшебной иллюзией, почему мы сейчас должны считать его чем-то иным? Природа вещей неизменна.
10. Будь я вдали от той, кого люблю и кем дорожу, и пошли она мне свое изображение, чтобы подсластить мне горечь расставания, я, конечно, немного утешился бы, но не возрадовался бы по-настоящему. Так действует и Истина по отношению к нам. После расставания с нами она подарила нам свое изображение: это и есть материальный мир, пребывающий ее волей вокруг нас, дабы, насколько возможно, утешить нас в разлуке с ней. Но что стоит созерцание копии по сравнению с лицезрением оригинала?
11. «Всё суета», — сказал Соломон. Но давайте исключим из этого определения милосердие, отвагу и добродетель и лучше возвысимся к тем высшим понятиям, чтобы впоследствии быть способными сказать, что все есть Истина, все есть Любовь и все есть Счастье.
12. Ученые описывают Природу; мудрые истолковывают ее.
13. Никогда не убеждай себя в том, что владеешь мудростью исключительно благодаря памяти или умственной культуре. Мудрость подобна материнской любви, являющаяся нашим чувствам лишь после болезненных схваток и рождения.
14. Все, что не есть мудрость, лишь развращает человека. С нею он способен на всё: на чувствование природы, на пристойные радости, на всякую добродетель, — а в ее отсутствие сердце его каменеет.
15. Следует считать это милостью Божьей, если мы постепенно лишаемся всех утешений и всякой поддержки человеческой, ведь мы всегда готовы положиться на них. Так Он принуждает нас полагаться лишь на Него, и в этом – последняя и глубочайшая тайна Мудрости. Как нам отказаться от познания ее?
16. Обладай мы смелостью искренне и навсегда пожертвовать всем существом своим, испытания, препятствия и зло, претерпеваемые нами в жизни, не посылались бы нам; следовательно, нам надлежит всегда быть выше наших жертв, как Исправитель, а не ниже них, как мы неизменно бываем.
17. Поскольку наше материальное существование не есть жизнь, и наше материальное уничтожение тоже не есть смерть.
18. Смерть – это цель, которой достигает всякий человек, но поскольку угол падения равен углу отражения, он после смерти сохраняет свое положение наверху или внизу.
19. Страх сопровождает тех, кто размышляет о смерти, а тех, кто размышляет о жизни, сопровождает любовь.
20. Смерть следует рассматривать лишь как остановку в пути; до нее мы добираемся на изможденных лошадях и ждем, пока их нам сменят, чтобы ехать дальше. Но мы обязаны на месте оплатить все, что оказываемся должны за уже пройденный путь, и пока счет не оплачен, нам не позволят ехать дальше.
21. В старину головой управляло сердце, и она служила лишь его росту и увеличению. Сейчас скипетр, по праву принадлежавший сердцу человеческому, передали голове, которая стала править вместо него. Любовь – это нечто большее, чем знание, которое есть лишь фонарь любви, и этот фонарь меньше того, что он освещает.
22. Человек, верящий в Бога, никогда не отчаивается; человек, любящий Бога, непрестанно вздыхает.
23. Любовь – кормило нашего корабля; наука – лишь флюгер на мачте. Корабль может плыть без флюгера, но не без руля.
24. Наука отделяет человека от ближних его, создавая различия, избавиться от которых ему зачастую мешает осмотрительность. Напротив, любовь принуждает человека к общению и везде насаждает царство того единства, которое есть первичная форма общения, от которой произошли все прочие. Исправитель не говорил о науках, ибо он пришел не разделить людей; он говорил лишь о любви и добродетелях, ибо он хотел, чтобы они шли рука об руку. Но наука не просто разделяет, она еще и питает гордыню; напротив, любовь, не просто соединяет, но еще и пестует смирение. Поэтому Св. Павел и говорит, что знание надмевает, а любовь назидает.
25. Наука – для вещей бренных, а любовь – для Божественных. Можно отказаться от науки, но не от любви, и любовь все восполнит, ибо ею все и начиналось, и ею все существует. Хотел бы я, чтобы все учения докторов мудрости начинались и заканчивались этими словами: «Возлюби Бога – и станешь учен, как мудрецы».
26. Для самосовершенствования в добродетели и Истине достаточно лишь одного качества, а именно любви; для совершенствования наших ближних потребны два качества – любовь и ум; для свершения Работы человека нужно уже три качества – любовь, ум и деятельность. Но любовь всегда есть основание и главный исток.
27. Надежда есть начало веры; вера есть исполнение надежды; любовь есть жизнь и зримое делание надежды и веры.
28. Для большинства людей жизнь состоит из двух дней; в первый они верят всему, а во второй – ничему. Для других жизнь тоже состоит из двух дней, но от остальных, обычных людей их отличает то, что в первый день они верят лишь иллюзиям, а они суть ничто, а во второй день они верят всему, ибо они веруют в Истину, а она есть всё.
29. Евангелие достаточно однозначно указывает на то, что многим из нас вознаграждение будет даровано в этом мире, в то время как в мире ином им мало на что приходится рассчитывать. Этот приговор, пусть и суровый, но при этом не выглядящий ни жестоким, ни несправедливым, разделен на несколько степеней, которые ни в коем случае не следует путать между собой. Есть люди, которые получат полное воздаяние в сем мире, другие получат лишь половину, а третьи — четверть. Таким образом, мера воздаяния, полученная в нынешней жизни, определяет воздаяние или его отсутствие в другой жизни. Поэтому богатые и счастливые в земной жизни пусть делают выводы.
30. Когда свершится Избавление, еще понадобится время на самоисправление и самоочищение. Прекращение проклятия само по себе не означает спасение, поэтому можно говорить о двух Судах Апокалипсиса.
31. Не верь, что душевные радости суть химеры и что все благо, обретаемое нами в сей жизни, утрачивается безвозвратно. Душа ни в коем случае не меняет своей природы, покидая бренное тело. Если она предалась злу, то наказанием ей становится еще большее погружение во зло. Но если она возлюбила добро и временами испытывала тайные радости добродетели, она получит их сторицей. В сем мире она изведала восторг от созерцания вещей, его превосходящих. Ничто на земле не способно заставить ее испытывать то же самое, более того — земных радостей для нее словно не существует. Но она может быть уверена, что испытает то же самое в высших областях, и более того — она может также быть уверена, что испытает безмерную радость и непрерывное счастье, когда грубая материальная составляющая перестанет пятнать ее чистоту. Но если все так, не будем же пренебрегать жизнью; чем больше мы заботимся о душе в этом мире, тем счастливее будет наше состояние впоследствии.
32. Закон духа и огня состоит в вознесении ввысь; закон материи и тел — в опускании вниз. Поэтому с первого мига своего существования телесные существа и существа, материально воплощенные, стремятся к окончанию своего существования и реинтеграции, каждое — в своем классе.
33. Местоположение души давно является предметом ожесточенных споров; кое-кто помещает ее в голове, другие — в сердце, третьи — в солнечном сплетении. Будь душа органической и материальной частицей, был бы смысл приписывать ей то или иной расположение, поскольку она могла бы его занимать. Но если это метафизическая сущность, разве возможно определить ее материальное местоположение? Лишь ее свойства обладают четко выраженным местом проявления: это голова, исполняющая функции мышления, медитации и суждения, и сердце — отвечающее за привязанности и чувства любого рода. Что же касается самой души, то поскольку природа ее превосходит и время, и пространство, ее соотнесенность и местопребывание в пространстве не могут быть вычислены.
34. Бог есть покоящийся Рай; человеку надлежит быть Раем движущимся.
35. Мир чаще обретается в терпении, чем в суждении, посему лучше нам быть неправедно обвиненными, чем обвинять других, даже праведно.
36. Святой Единый покинул верхние миры, дабы придти к нам и возродить нас к жизни; но мы не торопимся покидать нижний мир и посему не обретаем заново ту жизнь, которую Он принес нам.
37. Трудись для Духа, а не проси пищи Духа; не трудящийся да не живет.
38. Величайший грех, который только возможно совершить против Бога, есть сомнение в Его любви и милости, ведь это значит ставить под сомнение Его всемогущество, а это главный грех Князя Тьмы.
39. Сладчайшая из наших радостей есть чувствовать, что Бог в нас может обвенчаться с мудростью, или лучше сказать, что без Него мудрость не может в нас войти, а Он — без мудрости.
40. Все люди, получившие наставление в основополагающих истинах, говорят на одном языке, ибо живут в одной и той же земле.
41. Обычно люди пренебрегают изучением принципов, а поэтому когда им нужно изучить развитие и действие принципов, их ввергает в испуг то, что они не в силах понять их. Но при этом они сочли, что их дело сделано, когда придумали слово «тайна».
42. Голова человека устремлена в небо, поэтому ему и негде ее преклонить на земле.
43. Все блага судьбы даруются нам для того лишь, чтобы возместить расходы, понесенные во время странствия в сей земной юдоли. Но обездоленные тоже проходят через нее, и в этом — бесконечное утешение всем бедным.
44.Основной принцип Природы — сопротивление. Неизменное ее действие, по всей видимости, есть устранение собственных творений. Она устраняет их даже путем насилия, дабы тем наставить нас в той истине, что насилием они и были порождены.
45. Кто невинен? Тот, кто приобрел все и ничего не утратил.
46. Несмотря ни на что сохраняй стремление к Богу; стремись достигнуть Его, преодолеть окружающую нас иллюзию и осознать наше ничтожество. Превыше всего стремись несмотря ни на что сохранить идею действенного присутствия верного друга, сопровождающего, направляющего, питающего и поддерживающего нас на каждом шагу. Это придаст любому из нас твердость и уверенность, наделит нас и мудростью и силой. В чем бы мы нуждались, будь мы неизменно исполнены сих двух добродетелей?
47. Мы видим, что земля, звезды и все чудеса Природы действуют с точностью и следуют Божественному порядку, однако есть и некто превыше их — Человек! Уважай себя, но бойся оказаться недостаточно мудр.
48.Чем больше возрастаем мы в добродетели, тем меньше мы воспринимаем чужие недостатки, как человек на вершине горы видит перед собой простирающиеся земли, но не видит уродства тех, кто обитает в долине под горой. Само его возвышение внушает ему живой и благожелательный интерес к тем, кто, пусть и пребывает ниже него, как ему известно, едины с ним по своей природе. Какова же тогда любовь Бога к людям?
49. Все впечатления, которые производит на нас Природа, предназначены для того, чтобы нам упражнять душу во все время покаяния ее, дабы мы устремились к вечным истинам, явленным нам под покровом, и вновь обрели ранее утраченное.
50. Испытания и препоны, с которыми мы встречаемся в жизни, становятся нам крестами, если мы остаемся под ними, но если мы поднимаемся над ними, превращаются в лестницы нашего восхождения, и мудрость, подвергающая нас всем им, не имеет другой цели, кроме возвышения и исцеления нашего, — но отнюдь не те жестокие и мстительные цели, которые обычно приписывает ей толпа.
51. Недостаточно будет сказать Богу: «Да будет воля Твоя!». Нужно всегда стремиться познать эту волю, ибо если она неведома нам, по какому праву беремся мы исполнять ее?
52. Истинное средство искупить наши прегрешения есть восполнить принесенный ими ущерб, но не отчаиваться, если он невосполним.
53. Все мы пребываем во вдовстве, и цель наша — жениться.
54. Очищение осуществляется лишь посредством союза с истинным законом нашего бытия, и все пребывающие вне этого закона не могут ничто искупить, но лишь глубже погружаются в нечистоту.
55. Все истинное производится людьми, подвластными служению видимости, а видимость была дарована им, дабы они стали служителями истинного.
56. Есть три вещи, желательные для человека: 1. Никогда не забывать о том, что существует другой свет, нежели свет элементарный, который есть лишь покров и маска другого света. 2. Понимать, что ничто не может и не должно мешать ему исполнить свой труд. 3. Осознать, что он знает лишь то, что ничего не знает.
57. Дух для нашей души есть то же, что глаза — для нашего тела; без них мы превратились бы в ничто, даже если глаза бесполезны без жизни тела.
58. Устреми себя к праведности; это наставит тебя в мудрости и нравственности лучше, чем все книги, в которых написано о них, ибо мудрость и нравственность суть действующие силы.
59. В доказательство нашего собственного возрождения нам надлежит возродить все вокруг нас.
60. Ученые мира сего говорят непрестанно, но все о ложных вещах. Мудрецы же не говорят, но, подобно самой мудрости, непрестанно достигают свершения жизни и истины.
61. Церковь должна быть Священником, но Священник уповает стать Церковью.
62. Люди мира сего считают, что невозможно стать святым, не будучи при этом глупцом. Им неведомо, что, напротив, единственный путь избежать глупости, — стать святым.
63. Разум, а не душа потребен для человеческих наук, но для истинных Божественных наук разум не нужен, ибо они происходят от души. Поэтому нет больших противоположностей, чем Истина и мир.
64. Картина без рамы оскорбляет взоры людей, настолько они привыкли видеть рамы без картин.
65. В людских обществах редко встретишь единство; его надлежит искать в личном единении с Богом. Только когда оно свершится, можем мы обрести братьев друг в друге.
66. Слова доверены нам на хранение и в управление, как овцы — пастуху. Если мы даем им волю, или позволяем истощиться, или отдаем на растерзание волкам, нас призовут к отчету суровее, чем его.
67. Дабы стало ясно, что принцип любого действия законен, следует взвесить его последствия; если деятель несчастлив, значит, он обязательно виновен, поскольку он не может быть счастлив, если не свободен.
68. Все чувственное относительно: в нем нет ничего неизменного.
69. Человек есть один из судей Бога, а значит, он так же древен, как Сам Бог, хотя Бог и не пребывает во множественности.
70. Царство Божие есть постоянное и полное действие. Бог есть не Бог мертвых, но Бог живых.
71. Если человек избегает думать о себе как о Царе Вселенной, это происходит потому, что ему не хватает смелости возвратить себе этот титул, потому что присущие ему обязанности выглядят чересчур обременительными и потому что он меньше опасается отречься от своего положения и своих прав, чем предпринять усилия по возвращению их себе.
72. Мы ближе к тому, чего нет, чем к тому, что есть.
73. Молитва Испанца: «Боже мой, охрани меня от меня самого», — описывает благотворное чувство, которое мы способны пробудить в себе, а именно чувство того, что мы единственные существа, которых нам же самим следует опасаться на земле, в то время как Бог есть единственная природа, обладающая правом опасаться лишь того, что не есть Он Сам. Можно распространить ее далее: «Боже мой, помоги мне во благости Твоей, дабы избежать мне участи убийцы Твоего».
74. Если человек в своем обычном падшем состоянии, тем не менее, способен различать в себе принцип, который превыше его чувственного и телесного естества, почему не может этот принцип быть признан в чувственной Вселенной как пребывающий отдельно от нее и превыше ее, направленный в нее специально, чтобы управлять ею?
75. Я оставляю непросвещенным и недалеким людям право роптать на то правосудие, которое возлагает на потомков ответственность за проступки родителей. Я даже не укажу им на физический закон, согласно которому нечистый исток сообщает свою нечистоту всем своим произведениям, потому что такая аналогия была бы ложной и несправедливой применительно к вещам нефизическим. Но если правосудие может покарать детей за родителей, оно также может очистить родителей за детей; и пусть это недоступно пониманию невежд, нам надлежит принять это к сведению и придерживать свои суждения при себе, пока не допустили нас на совет мудрых.
76. Мысль человеческая выражается в материальном мире; мысль Божья — во Вселенной.
77. Вещи чувственные неспособны ничего нам дать, но способны всего нас лишить. Наша цель, пока они окружают нас, — не в том, чтобы приобретать, но в том, чтобы ничего не терять.
78. Молитвы и истины, которым учимся мы в сем мире, чересчур узки для наших нужд, они суть молитвы и истины временные, и мы чувствуем, что созданы для иного.
79. Вселенная есть великий Храм; звезды — его светильники; земля — его алтарь; все телесные существа — его жертвы всесожжения, а человек — священник Предвечного в этом Храме, который приносит жертвы.
80. Вселенная также есть великий огонь, зажженный в начале времен для очищения всех впавших в порок существ.

Перевод Е. Кузьмишина / A.E. Waite «Unknown Philosopher: The Life of Louis Claude de St. Martin and the Substance of His Transcendental Doctrine», 1901