Неизвестные Философы (Unknown Philosophers). Далее Папюс утверждает, что ложи Тайных Философов, или Loges Martinistes, были учреждены Мартинесом Паскуаллисом и Сен-Мартеном, что представляется полнейшей нелепостью. Паскуаллис был основателем и главой Обряда Избранных Коэнов, и, возможно, не более того. Его выдающийся ученик, христианский мистик Сен-Мартен не учреждал никаких объединений. Французская масонская традиция, на что постоянно делается ударение авторами вроде Клавеля, Ребо и Рагона, как бы то ни было, обязана ему Исправленным обрядом Сен-Мартена, состоявшим из десяти степеней, число которых впоследствии было ограничено семью. Объяснение же приведенной легенде следует искать в идентичности имен. Был Сен-Мартен — мистик времен Французской революции, и был св. Мартин (около 316-397), епископ Турский с 371 года, унаследовавший этот ранг от св. Литория. В христианском мире хорошо известна история о том, как он поделился своим одеянием у ворот Амьена с убогим нищим-попрошайкой, каковая история и послужила поводом возникновения в 1770 году Ecossais Reetifie de Saint Martin (Исправленного обряда Сен-Мартена) в рамках Ложи (Капитула) св. Теодора Мецкого, которая и увековечила эту историю, найдя ей применение и привив ее на благодатной почве масонства. Папюс лишь усугубил путаницу, связанную с двумя вышеописанными персоналиями, в чем его уровень невежества, правда, не превышал таковой всех его предшественников. И здесь ни при чем его искренность — чего нельзя утверждать в случае де Шапталя, разве только тогда во всем был виноват Делаж, который в свою очередь также может быть извинен в отношении своих намерений. Достаточно сказать, что он, скорее всего, был фантазером, поверхностным и небрежным, и это, боюсь, слишком очевидно явствует из его работ.
Три степени. В учрежденный Папюсом Орден Мартинистов входили три степени: (1) Ассоциированный (Associate), (2) Посвященный Мартинист (Initiated Martinist), (3) Посвящающий (Initiator). Так называемыми «необходимыми» его символами служили (а) три светильника, соответствовавших животу, сердцу и голове человека или телу, жизни и мысли, а в универсальном смысле — Природе, Человеку и Богу, (Ь) маска, которую носили все братья, отстраняясь друг от друга в исполнении своих обязанностей в ордене, чтобы каждый мог следовать своему личному пути совершенства и осознавать собственную степень ответственности, безотносительно к остальному человечеству, (с) мантия, непостижимым образом соответствовавшая необходимой осмотрительности и умению противостоять невежеству, идущему на поводу у желания. Цель ордена была воспитать не искушенных в догматах учителей, но «скромных учеников, преданных служению Вечной Истине», а кроме того, у него отсутствовали какие бы то ни было притязания относительно древнего происхождения, какого-нибудь великого предшественника или обладания особым знанием. Ритуалы существовали лишь в виде схем, как я уже сказал, в общих чертах последовательно описывающих процедуру, и основной обязанностью посвящающих лиц было лишь раскрытие их смысла в наилучшем свете. В ряды ордена, видимо, тут же хлынули потоком парижские оккультисты, которых привлекала в нем простота и предположительная связь с мистиком, коего имя пользовалось в их среде большим уважением. В 1891 году был основан Верховный Совет, который мог формировать своей властью регулярные ложи, дававшие возможность вступить в них на равных правах как мужчинам, так и женщинам. К 1899 году во многих странах Европы включая Великобританию — а также в США, Аргентине, Гватемале и даже в нескольких восточных странах — постоянно находились специальные представительства ордена.
Способы распространения. Кроме лож, с самого начала во всех пригодных для этого местах был применен простой и одновременно эффективный метод распространения: от посвященного к посвященному, каждый из которых, по достижении Третьей степени, мог, в свою очередь, став посвящающим, быть уполномочен основать низовую организацию, от членов которой лишь требовалось неразглашение имени своего инициатора. Ранние варианты ритуалов описывают этот метод следующим образом: «Распространение ордена подобно клеточному делению. Одна клетка никогда не препятствует другой, разве что на очень короткое время. Материнская клетка делится или, скорее, дает жизнь другим клеткам, которые сами очень скоро становятся материнскими».
Эзотерические исследования. В ордене не существовало никакой системы денежных отношений, за исключением разве случаев, когда определенные средства были необходимы для поддержания учрежденных центров. Лица, проводящие «частное» посвящение, ничего не могли требовать за свою работу. Я заключаю по собственному опыту, что невидимое глазу распространение ордена, происходящее таким образом, должно было быть поистине широко. Об этом говорит и огромное число его центров. Орден, определявший себя как более или менее неформальное сообщество отдельных групп, занимающихся «эзотерическими исследованиями», показал себя не только безвредным для кого бы то ни было, но даже полезным. Он пользовался большим успехом в Париже, где хорошо известное периодическое издание «L’Initiation» фактически было официальным органом ордена. Но имели место в нем и такие тайные элементы, которые способствовали расколу и которым суждено было перейти из скрытого в активное состояние. Папюс был пожизненным президентом Верховного Совета. Он добивался посвящения в масоны, но в этом ему было во Франции повсеместно отказано. Каким-то иным способом он превратил свои мартинистские центры в неофициальные организации, свободно сообщавшие официальные масонские тайны лицам обоих полов и занимавшиеся изучением масонских ритуалов, символизма и истории.
Исправленный обряд. К этому Париж остался безучастен, так как французское франкмасонство не считает необходимым бережно относиться к доставшимся ему в наследство тайнам. Англоязычные же страны отреагировали совсем иначе. В году 1902 доктор Эдуард Блиц, Суверенный Делегат ордена в Америке и, по-видимому, глава обширной и обладавшей большим влиянием организации, вышел из состава Верховного Совета во Франции «на том основании, что тот давал наставления относительно чисто масонских тайн лицам, не посвященным в масонство, а также рекомендовал подобное ложам и центрам под своим покровительством». Примерно в то же время был создан Американский Исправленный Мартинистский Орден, исполнявший масонский обряд и принимавший в свои ряды только масонов. Доктор Блиц был его главой. 2 июня 1902 года в Кливленде, Огайо, состоялось Генеральное собрание, издавшее по этому поводу специальный манифест.
Американский манифест. Этот документ, дошедший до нас в чрезвычайно малом количестве экземпляров, есть самый ценный вклад в раннюю историю мартинизма, сокровенное знание которого, как сказано, является «драгоценнейшим проводником в запутанном лабиринте масонского символизма», «ключом к мистической интерпретации масонских церемоний и аллегорий» и «ярким светом», озарившим «почтенную институцию». Все это говорится в связи с некоторыми скрытыми степенями, появившимися в результате соединения мартинизма и обряда Строгого Послушания, о котором много сказано в других главах этой работы. В манифесте не упоминается ни Верховный Совет в Париже, ни последующая связанная с ним история мартинизма в Америке. Верховный Совет ответил эдиктом, напечатанным в любопытном периодическом издании «Звезда на Востоке». Эдикт утверждал, (а) что Орден Мартинистов, учрежденный в Соединенных Штатах, не являлся обрядом франкмасонства, но был светским христианским рыцарством — однако последнее упоминание — лишь fagon de parler (фигура речи), так как в его состав не входили степени рыцарства, (Ь) что он был основан непосредственно на учении Сен-Мартена — и это было не совсем так, ибо он скорее был оккультным, чем мистическим, (с) что через его персону оно было связано «всеми цепями с теми, кто просвещен христианством» в мире видимом и невидимом, (d) что американская братия стремилась ограничить исследования мартинистов тем, что преграждала их доступ к символике и обрядам франкмасонства, (е) что вследствие этого должность Суверенного Генерал-Делегата в Соединенных Штатах, занимаемая доктором Блицем, была упразднена и (f) что на смену ей была введена другая — Генерал-Инспекторша ордена в лице Маргарет Б. Пик, единственной из американской братии, кто получил мартинистскую степень Розового Креста. Решения президентов и делегатов по ограничению исследования символизма были объявлены недействительными и их Великий Совет был распущен.
Мартинистский Rose-Croix. Эдикт был подписан Папюсом в качестве Гроссмейстера и несколькими другими «могущественными мастерами», занимавшими должности секретарей и Великих Архивариусов. Так называемая степень Розового Креста есть предположительно та самая, что стоит во главе Священнического Обряда Паскуаллиса, так как было известно, что все ее ритуалы исполнялись и в рамках мартинистского Верховного Совета. Я, в свою очередь, ее могу как-либо удостоверить истинность этого утверждения. Но, так как я уже отмечал, что доктор Блиц в своем манифесте заявляет, что они были утеряны — а он, вне всякого сомнения, был знаком с предыдущим утверждением, — кажется очевидным, что по его мнению Верховный Совет либо никогда не владел подобными документами, либо подделал их. Как бы то ни было на самом деле, согласно эдикту степень присуждалась в Америке членам обоих полов, и это значит, что что-то действительно присуждалось, хотя это и могло быть лишь титулом, не имеющим под собой никакого ритуала. Что касается Пик, в свое время она писала оккультные романы и посвятила один из них, называвшийся «Зения-весталка», адептам Ордена Калатравы и другим anonymi (неизвестным). В дни давно минувшие я состоял с ней в дружеской переписке. Моим корреспондентом был и доктор Блиц, чьему опыту в области континентального масонства и преемственности его исторических обрядов в некоторых их трансформациях я несколько обязан в своих ранних исследованиях. Я не знаком с позднейшей историей Исправленного Мартинистского Ордена и ничего не знаю о французском мартинизме в Америке. Последний, конечно, держит свои двери плотно закрытыми для масонов всех признанных послушании и, вероятно, вернулся к старому методу проповеди своего учения посредством простой передачи от посвящающего посвящаемому.
Английский Исправленный обряд. В Англии также был учрежден Независимый и Исправленный обряд Мартинизма. Факт его основания в 1902 году стал следствием тех же причин, что были описаны выше. Он отличался от американской организации тем, что не искал признания в масонских кругах и принимал в свои ряды лиц обоих полов, пребывая при этом в полном согласии с Исправленным Орденом в том его виде, в котором тот был распространен в Америке. Он избрал свой собственный путь развития, не столь антииерархический. Во главе его стоял Высший Верховный. Орден использовал разные переработанные им ритуалы, и особенным его интересом была мистическая философия Сен-Мартена. Его члены были специально изолированы от сообщения с теми, кто занимался масонством или принимал в нем действенное участие. Братии предписывалось соблюдение следующих инструкций: «Поскольку трудно определить в точности, сколько изолированных групп мартинистов или конкретных адептов существуют на данный момент в Великобритании по хартии Франции или посвященных частным порядком, а также ввиду того, что члены Независимого и Исправленного обряда Мартинизма владеют особым знанием, что налагает на них определенные обязательства, необходимы некоторые оговорки к ранее существовавшему и сейчас дискредитировавшему себя правилу. Братья Независимого обряда должны помнить, во-первых, что все они члены одного ордена и что при условии свободного распространения посвященные частным порядком не могут нести ответственность за действия Верховного Совета, с которым они, может быть, так никогда и не вошли в контакт, а следовательно, отношение к таковым должно быть братским. Но члены братства не должны делать известным тот факт, что они обязаны своим посвящением Независимому и Исправленному обряду, или вообще как-либо упоминать о его существовании. Они не должны забывать, что каждый член ордена, исправленного или неисправленного, дал клятву неразглашения имени его посвятившего и что те, кто принадлежит старому послушанию, не имеют права спрашивать их об этом. Они должны всегда стремиться удостоверить истинный статус тех, кто заявляет о своей причастности к мартинизму, сами же должны выказывать свое знание символизма различных степеней с превеликими осторожностями и лишь в том случае, если собеседник способен должным образом продолжить начатую беседу. Они должны сообщать имя и адрес, если это им известно, всякого, отвечающего этим условиям, Высшему Верховному, которой в случае нужды предпримет необходимые действия. Более того, следует помнить, что знаки и пароли Независимого и Исправленного обряда отличаются от оных Верховного Совета во Франции и что независимые объединения, сформированные свободными посвящающими в различных странах, не имеют особых паролей и знаков. В любом могущем возникнуть затруднении член братства всегда может рассчитывать на незамедлительную помощь».
Пересмотренные степени. Существовало три степени: (1) Обряд Посвящения (Rite of Dedication), (2) Церемония Преддверия (Ceremony of the Treshold), (3) Обряд Рукоположения, или Патентования (Rite of Ordination or of Warrant). Все они, и Третья в особенности, были тщательно продуманы и просты в своем символизме. Независимый и Исправленный обряд тем не менее, кажется, совсем позабыл о Сен-Мартене, деятельность же Высшего Совета во Франции была приостановлена Великой войной, и его Гроссмейстеры один за другим умерли. Насколько можно судить, входившие в него ложи и ассамблеи отказались от ритуалов 1887 года и начали присуждать ритуалы цехового масонства или их измененные версии. Но поскольку об этом не сообщают ни официальные, ни неофициальные источники, следует предположить, что их деятельность в то время носила нелегальный характер. 1913 был годом очередных изменений, когда ритуал Ордена Мартинистов перешел в ведение Верховного Совета и к трем степеням была добавлена еще одна, почетная, присуждавшаяся в награду за ревностное служение и пропаганду ордена в других регионах. Новая система не была масонской, но условием продвижения от степени к степени была успешная сдача экзамена на знание символизма и официальных тайн различных степеней масонства.
Заслуги мартинизма. Остается лишь добавить, что члены всех послушаний различали друг друга посредством некоторых букв и чисел, применявшихся при распространении ордена свободными посвящающими. Они служили для идентификации групп и помогали их членам распознавать друг друга не называя имен. Система опознания была весьма изощрена, но нет никакой необходимости вдаваться в ее подробности. В завершение необходимо сказать несколько добрых слов в адрес Ордена Мартинистов, в том виде, в каком он был основан Папюсом. Он выгодно отличался от тех многих организаций, которым сейчас приписывается масонское происхождение, тем, что никогда не имел лжепритязаний относительно своего происхождения. Папюс и не думал скрывать тот факт, что он и никто другой был автором своих очень простых ритуалов, задуманных и воплощенных с большой скромностью и старанием. Конечно, отдавая дань традиции, он связывал их с именем Сен-Мартена, но у него эта связь носила характер отдаленного влияния. Это была попытка возрождения в организованной форме той работы, которую, как считали, французский мистик делал в свое время и от собственного имени по отношению к своим последователям и ученикам.
БОЖЕСТВЕННОЕ ЕДИНЕНИЕ (DIVINE UNION)
Каждый человек, сознательно или нет, ищет воссоединения с Богом в каждый момент своей жизни, если только предположить, что он неизбежно ищет истинную цель своей жизни. Мистическое его состояние — конечность, как принципиальная, так и непосредственно переживаемая.
Божественный поиск. Поиск Бога есть единственное назначение религии, и Его обретение есть плод оного. На возможности и действительности такого обретения религия и основана, поэтому она, так сказать, наука опытная. Она несет с собой «удостоверение нашего родства с Божественным». Я не считаю, что мы нуждаемся сегодня в новом определении религии в ее практической части, то есть того, как она действует, либо же в филологическом значении этого слова; я и не предлагаю их. Это достижение такого состояния, в котором мы живем не только верой, но и собственной зрячей сущностью. Можно было бы без труда сказать об этом по-новому или с претензией на новизну, но я сомневаюсь в том, что это подходящий случай. Наоборот, живого понимания можно было бы достигнуть, выражаясь по меньшей мере привычно. Согласно старому, всеохватывающему и всегда убедительному высказыванию, практическая религия есть жизнь, которой действительно в конце концов станет известно учение. Она есть слава праведная в этой жизни и в другой также. Окончание же ее можно сравнить с вечным покоем Будды. Это знание Единства, которое, согласно Кришне, превыше мудрости. Это союз любящего и возлюбленного у суфиев. Это в своем роде пифагорейская эпифания, видение сверху — то есть проявление центрального. Это вечное отдохновение, и это сущность без модуса, которую все внутренние духи избрали величественнейшей целью своего стремления. Это обретение Царствия Божьего, это аквинатовское предчувствие Прекрасного Видения, это ройсбруковское тайное бракосочетание Души и Бога. И поскольку, наконец, это то живое осознание всего, что в другом случае не взойдет до сердца человеческого, поскольку, пытаясь подумать об этом и объять это своим понятием, мы становимся теми, кто «сидит и играет в сравнения», поскольку мы по отношению к этому вслед за Исааком Ньютоном можем назвать себя собирающими камешки на берегу великого океана, — по всем этим причинам правильно было бы назвать это тем, чем оно и является — вещью мистической, то есть таящейся и сокровенной, то есть также тем, что выражения достигает с великим трудом и претерпевая извращения.
Верные свидетели (The Faithful Witnesses). Переживание этого опыта описано везде в мире, начатки и частичные представления о нем находятся рядом с нами, отзвуки его столь доступны слуху в элементарном религиозном переживании, что весьма многие в наши дни пытаются поведать другим случившееся с ними — и изменившее их — чувство божественного и неземного при приближении к разным священным вещам. О высотах этого опыта мы слышим от святых угодников Божиих, вне зависимости от того, какой церковью они почитаются. Я привожу в этой книге их высказывания, которые, правда, относятся скорее к последним ступеням восхождения, чем к первым. Многие из нас что-то знают, каждый в меру своей природы, о тех одиноких и чудесных путях, что знаменуют собой ранние стадии восхождения; мы можем представить в уме и то, что ждет нас далее; мы можем мечтать и стремиться к тому, что не менее определенно возвещает нам великая открывшаяся перспектива, но до поры не может вместиться в наше зрение и в наше понимание, потому что облака дыма и огня — даже само благовонно курящееся устремление наше — заслоняют его от нас. Но если нам даровано знать, воспринимать и стремиться, в чем-то даже видеть, дано мечтать о пределе всех вещей, ощущая его где-то в глубине зеркал, тогда мы зависим полностью от собственного достоинства, и мы знаем это — разве нет? – а подтверждением этому служат верные свидетельства указующих нам путь, ведущих нас, но до той лишь черты, до которой мы способны следовать их руководству, ведь однажды и они нас покидают. Нет, они не оставили нас, так как они всегда с нами, они уже обрели, и лишь малый путь мы смогли пройти в слабости нашей вслед за ними. Значит, мы остановились в ожидании силы и благодати, поры, что еще не наступила, и — поскольку должно быть оживлено все наше восприятие — в понимании, что на определенном уровне мы уже едва понимаем сказанное ими. Вот в каком высочайшем смысле христианство есть тяжелый труд, вот в каком смысле мы научаемся языку, чтобы изрекать жизненное. Именно на этих ступенях, еще вдали от цели, но все же на пути к ней, мы должны помнить, что есть и другое руководство, кроме наставившего нас на этот путь. Мы должны помнить, что нам остается еще ответить слову древней и мудрой алхимии, гласящему: «Истину искусства можно постичь лишь в сравнении изречении, оставленных мастерами прошлого». Открывающиеся перспективы. Отправление ритуала существующих великих религий может быть дополнено новым посланием в свете этого Великого опыта. Мы можем различить знамения и предвестья грядущего преображенного учения. Когда те, кто достиг голубой высоты небес и спустился в черную пустоту, возвращаются и, вторя Данте, говорят: «Разве отцы нам не сказали?», когда они свидетельствуют о том, что Бог воздаст тому, кто ищет Его, — разве это их свидетельство не указует нам, что люди, беззаветно, всем своим сердцем преданные этой великой действительности вещей, находят места, изобилующие добродетелью, в то время как обыкновенный взгляд, неумелый глаз души, смотрит, но не видит?
Высшие области символического. Это — откровения опыта и цель, к коей он ведет. Я сказал о них здесь потому, что они представляют собой учрежденные таинства, выходящие за пределы символического масонства, и относятся к величественной символике возвращения к Богу. В то же время они схожи с масонством в аспекте того, что их метафорические церемонии изображают рождение заново, новую жизнь и мистическую смерть и последующее Воскресение Бога — все это жизнь в Божественном Единении. Аналогия с масонством отдалена, но она есть: правда, в цеховых степенях ни Мастером, отправляющим обряд, ни кандидатом, испытуемым в нем, может быть не понято собственное деяние — может быть и такое, что сами авторы ритуала в XVIII веке не ведали, что творили.
ВТОРОСТЕПЕННЫЕ ОБРЯДЫ МАСОНСТВА (MINOR RITES IN MASONRY)
Я не буду приводить здесь весь список Рагона, хотя я и пользовался им во многих случаях — как, впрочем, и другие — и хотя его даже можно расширить. В свое время Рагон был серьезным собирателем ритуалов, и весьма возможно, что он непосредственно был знаком с большинством им детализированных и переработанных сведений: об остальном он знал по сообщениям других, но нет оснований подозревать, что он сам привнес в них какой бы то ни было мифический элемент. Дефекты его каталога обнаруживают себя в силу вполне объективных, не зависящих от него причин: они были следствием того, что ему не хватало информации из первых рук. В результате — тот хаос, в котором слегка разнящиеся друг с другом названия, приводимые на равных основаниях, могут и не обозначать разных ритуалов. Для меня, как, думаю, и для читателя, просто имена степеней и обрядов практически бесполезны. В алфавитном порядке мной ниже будут представлены те ордена и степени, о которых известно что-то конкретное, пусть в некоторых случаях не вполне достоверно. Мой список представляет обряды второстепенной — в той мере, в какой можно вообще говорить о второстепенности — важности с тем, чтобы не уделять им отдельного места в основном тексте. Несомненно, что предстоит еще проделать большую работу касательно континентальных степеней цехового масонства и большой массы сверхмасонских ритуалов, но сейчас взять на себя такой труд не представляется возможным, так как списки этих ритуалов у меня отсутствуют. Континентальные масонские архивы еще должно тщательно проанализировать как в этом отношении, так и в некоторых других, и я не лишаю себя надежды, что какое-нибудь подобное предприятие может быть доведено до конца даже мной, при том условии, что у меня найдется некоторое количество ревностных помощников за границей. Хотя я не стремлюсь здесь отыскать то, что можно назвать великими проявлениями символизма и церемониала, я отдаю себе отчет в том, что исчерпывающий анализ ритуалов высших степеней жизненно важен для истории их движения, особенно во Франции и Германии. Quod tenet nunc teneat donee de medio fiat. И я не уделил бы этим немногим словам того места, которое они занимают, если бы это привело к тому, что хоть какие-то из перечисленных мной трудностей были бы устранены.
Вступительное слово. Краткие заметки, представленные мной, конечно же — не результат подлинного исследования, и в книгу они включены только лишь для вящей ее полноты: не потому, что я полагаю их первостепенно важными для подавляющего большинства читателей, но потому, что читателям могут встретиться просто названия, как с ними сталкивался и я, и несколько слов для информации, возможно, помогут им, как они бы помогли в таком случае мне. Я мог бы рассказать о них более подробно в небольшом количестве случаев, если бы потраченные для этого усилия были хоть как-то соразмерны с полученным в результате их знанием. Фактически же, насколько мне известно, само такое знание ничего мало-мальски важного собой не представляет, и среди таких случаев были ритуалы (1) мертворожденные, то есть появившиеся лишь на бумаге, причем некоторые из них не сохранились до наших дней даже в этой форме, (2) не имеющие никакого значения для общего дела масонства и (3) пребывающие в почти непроницаемой тьме неясностей, из которой так никогда и не вышли.
Ааронов Дом (Aaron’s Band). По А. Дж. Маккею, эта степень появилась в 1824 году по причинам социального характера во всех возможных смыслах этих слов. По-видимому, она была масонской, хотя даже это не очевидно по причине совершенно путаного о ней сообщения. Утверждение, что ее церемониал был аналогичен церемониалу Ордена Великого Первосвященника, — голословно, так как этот не имеет никакой связи с социальными аспектами. Основатель степени — Жозеф Серно, живший тогда в Нью-Йорке и разоблаченный как мошенник Южной юрисдикцией Шотландского обряда. По некоторым сообщениям, в 1825 году деятельность Ааронова Дома была запрещена Великим Капитулом Королевской Арки штата Нью-Йорк, однако это заведомо неточное утверждение, хотя возможно, что Капитул исключал из своих рядов тех членов, которые имели к ней отношение. Сам Серно был таким человеком, который вряд ли бы легко смирился с запретом в отношении как его самого, так и его начинаний.
Авелиты (Abelites). Это было немецкое изобретение, появившееся, если верить Клавелю, в 1745 году в Грифсвальде. Другим его названием было Орден Авеля. О нем рассказывалось в книге (или брошюре), опубликованной в 1746 году в Лейпциге. У него был свой ритуал, знаки и пароли. По составу он был масонским, хотя его связь с масонством многими отрицалась. Его характеризовали и как христианский, нравственный и филантропический, то есть внешне похожий на масонство как две капли воды. Подобной аналогией является и его девиз: «Искренность, Дружба и Надежда». Он не имел никакого исторического влияния, и его известность никогда не выходила за пределы той местности, в которой он был основан. Основной источник по данному вопросу — Леннинг.
Азии Совершенные Посвященные (Perfect Initiates of Asia). Информация о них исходит от Рагона, и я не уверен в том, что она является по преимуществу его вымыслом. История такова, что некий М. Байель (Bailleul) в 1821 году приобрел объемистый манускрипт, представлявший собой перевод с немецкого. Позднее манускрипт перешел в руки Рагона, который занялся его редакцией вместе с Дезэтаном. Цель сего предприятия мне не ясна, ведь орден существовал лишь на бумаге как до, так и после этой модификации, — теперь он, верно, перестал существовать и в этом качестве. Я подозреваю, что немецкое происхождение обряда сомнительно, так как обряд — состоявший из семи степеней — по некоторым сведениям был изобретен в Лионе. Его, видимо, следует отличать от Посвященных Братьев Азии.
Анонимное Общество (Anonymous Society). Сведения Тори неполны, так как он ничего не сообщает нам о том, где и когда был основан этот орден на территории Германии. Он был настолько масонского типа, что численность его ограничивалась семьюдесятью двумя членами, чьими титулами были Ученик, Подмастерье и Мастер-масон. В таком виде это описание, конечно, не подвластно разумению, ведь по идее каждый, кто перемещается на более высокую степень, должен вытеснить вышестоящего. В этом случае Мастера должны были бы вообще выходить из состава ордена. Такой порядок продвижения объяснить довольно затруднительно, и вообще вызывает удивление, что он мог иметь место в какой бы то ни было ассоциации. Видимо, приведенное описание означает, что в орден могли быть допущены владеющие любой цеховой степенью. В остальном Анонимное Общество сопоставимо с Неизвестными Философами под другой юрисдикцией, и оно посвящало себя, как и эти последние, изучению оккультных наук. Говорилось, что таковые занятия проводились под прикрытием благотворительной деятельности. Владели члены этого общества секретом философского камня или нет, они всегда раздавали щедрую милостыню. Среди них был некий Высший Неизвестный (Unknown Superior) — Гроссмейстер, проживавший в Испании, и именовали его якобы Тахо (Tajo).
Апокалипсиса Орден (Order of Apocalypse). Источники по этому вопросу — Тори и Регеллини, однако к сведениям, которые они предоставляют, следует относиться избирательно, и особенно это касается второго. Они в свою очередь опирались на маркиза де Люше. История такова: некий Габрино (Gabrino), носивший титулы Принц Седмицы и Монарх Святой Троицы (Prince of Septenary and Monarch of the Holy Trinity), учредил этот орден в конце XVII века. Эту дату, если только история не является злой сатирой на иллюминизм. вполне можно передвинуть на сто лет вперед. Габрино набрал себе помощников, которые сумели сочинить продолжение истории Рамзея о строителях Второго Храма, в труде своем не снимавших с себя меча. Гербом ордена был обнаженный меч и блистающая звезда. Цели сего предприятия не указывает никто, однако де Люше, видимо, считал, что оно имеет революционный характер, ибо из его изложения можно заключить, что Габрино был религиозным фанатиком, способным на все. Сообщается также, что некоторые его ученики были арестованы, а сам он кончил жизнь в сумасшедшем доме.
Бардта обряд (Bahrdt’s Rite). Более правильным было бы назвать его Немецкий Союз. Я упоминаю о нем лишь постольку, поскольку для вступления в него требовалось быть масоном, и он был основан двадцатью двумя масонами, которых возглавлял доктор теологии Карл Фридрих Бардт, ему же, видимо, принадлежала и сама идея. Он родился в Бишофсверде в 1741 году, а масоном стал в Англии. История гласит, что жизнь его была беспорядочна и взгляды граничили с безбожием. Немецкий Союз появился в 1786 году как тайное общество из шести степеней: (1) Юноша (The Youth), (2) Мужчина (The Man), (3) Старейшина (The Elder), (4) Мезополит (Mesopolyte), (5) Епископ (Diocesan), (6) Верховный (Superior), Руководящий (Superintendent), или Попечитель (Overseer). Обряд в некотором роде был воплощением компромисса между религией и неверием и предлагал средний путь между масонством и немецким иллюминизмом Вейсгаупта. Его основатель хотел сделать целью союза просвещение человека, победу над предрассудками и наставление на путь совершенства. Все это очень роднит Бардта с иллюминизмом. Обряд прекратил свое существование спустя три года, когда за политические взгляды Бардт был осужден и отправлен в тюрьму. Наиболее ревностные и преданные члены организации перешли, как того и следовало ожидать, к Вейсгаупту. Однако в 1784 году начались гонения на самих иллюминатов, и через пять лет их орден был распущен. Должно сказать, что хотя Немецкий Союз был построен по образцу последнего, почти ничто не говорит в пользу того, что в его задачи входила политическая революция.
Блистающей Звезды Орден (Order of the Blazing Star). В 1766 году барон Чуди опубликовал свою известную работу под названием «L’Etoile Flamboyante», и Тори приписывает ему же основание в том же году ордена под этим названием. Предположительно, он состоял из рыцарских степеней и символически соотносился со временем крестовых походов. Тогда же Чуди покинул Совет Императоров и вошел в состав Совета Рыцарей Востока Пирле, чтобы в нем осуществлять свою мечту о масонской реформе. Его предполагаемый Орден Блистающей Звезды не имеет значения ни для кого, разве только для исследователей творчества прославленного барона.