Что до этого пения, то я отсылаю читателя к оной жизни; там он сам его уведает, я же не могу описать.
Если же ты хочешь узнать его в сей жизни, то отстань от своего лицемерия, расчетов и обманов, а также и от своего презрения, и обрати сердце свое со всею решимостью к Богу, и сотвори покаяние о своем грехе — в истинном, строгом намерении жить свято, и проси Бога о Духе Его Святом, и борись с Ним, как боролся с Ним святой праотец Иаков целую ночь, пока не взошла утренняя заря, и перестал не раньше, чем Он благословил его (Быт. 32, 26); так поступи и ты с Ним, и поистине Дух Святой примет образ в тебе.
И если ты не прекратишь упорствовать в своей решимости, то этот огонь внезапно найдет на тебя и воззрит на тебя; тогда ты сам испытаешь то, что я написал здесь, и испытаешь доверие к моей книге. И ты станешь также совсем другим человеком и будешь размышлять о том, пока жив; веселие твое будет больше на небе, нежели на земле. Ибо пути святой души на небе; и хотя она странствует на земле в своем теле, однако пребывает во всякое время при Искупителе своем Иисусе Христе и вкушает с Ним за трапезою Его; заметь это.
ГЛАВА VII
Об области, месте, обитании, а также о правлении ангелов, как оно было в начале по сотворении и как стало таким, как оно есть
Здесь диавол будет обороняться, как свирепый пес, ибо позор его будет разоблачен здесь, и нанесет читателю немало жестоких ударов, и непрестанно будет внушать сомнение, что все это не так. Ибо ничто не причиняет ему большей боли, как когда укоряют его былой его славой, каким прекрасным был он князем и царем; если укорять его этим, он неистовствует и бушует, как если бы хотел опрокинуть весь мир.
Если глава эта попадет на глаза читателю, в котором несколько слаб огонь Святого Духа, то боюсь я, что диавол нападет на него и будет побуждать к сомнению, действительно ли все это так, как написано, — с тою целью, чтобы царство его не было так обнажено и позор его — так раскрыт. Если только удастся ему возбудить хоть в каком-нибудь сердце это сомнение, то уж он не пожалеет своего искусства, труда и усилий: я уже заранее вижу, что это у него на уме.
Поэтому я хочу предостеречь читателя, чтобы он с прилежанием читал это и хранил бы терпение, пока не дойдет до сотворения и правления сего мира; тогда он найдет все доказанным из природы ясно и явно.
Теперь заметь: когда Бог Всемогущий порешил на своем совете создать из самого себя ангелов или тварей, то Он создал их из своей вечной силы и премудрости, по образу и роду троичности в своем Божестве и по качествам в своем Божественном существе.
Прежде всего создал Он три царственных правления, по числу Святой Троицы, и каждое царство обладало строем, силою и качеством Божественного существа.
Здесь возвысь мысль твою и дух твой в глубину Божества, ибо здесь отверста будет одна дверь.
Locus, или место мира сего, глубина земли и над землею до неба, равно и сотворенное небо, которое создано из среды вод и парит над звездами, и которое мы видим нашими глазами, и глубину которого не можем измерить нашими чувствами, — все это пространство и место, во всей совокупности своей, было единым царством, и Люцифер до своего изгнания был царем его.
Два других царства, принадлежащие Миха-Элю и Ури-Элю, находятся над сотворенным небом и подобны первому царству. Все эти три царства вместе охватывают такую глубину, которая не есть человеческое число и ничем не может быть измерена: однако ты должен знать, что эти три царства имеют начало и конец; Бог же, который создал эти три царства из самого себя, не имеет конца, и сила Святой Троицы простирается также и вне этих трех царств, ибо Бог Отец не имеет конца.
Но тебе должна быть ведома та тайна, что посреди этих трех царств рождается сияние, или Сын Божий. [«Это нуждается в пояснении; прочти вторую и третью части этих писаний, там это описано основательнее. Ибо не надо разуметь здесь ничего раздельного или измеримого; единственно простота автора и трудность понимания виною тому, что это было представлено здесь впервые так просто».] И три царства расположены кругообразно вокруг Сына Божия: ни одно из них не находится дальше и ни одно ближе других от Сына Божия; но одно так же близко вокруг Сына Божия, как и другие.
Из этого родника и из всех сил Отца исходит Дух Святой, вместе со светом и силою Сына Божия, во все ангельские царства, и сквозь них, и за пределы всех ангельских царств, куда ни ангел, ни человек не могут проникнуть.
И я также не предполагаю размышлять далее и еще менее писать: откровение мое простирается только до трех царств, подобно ангельскому знанию, однако не в силу моего разума, или понимания, или совершенства, как у ангела, но лишь частично, лишь пока дух пребывает во мне, далее затем я больше не познаю этого: когда он отступает от меня, я ничего больше не знаю, кроме как о стихийных и земных вещах мира сего, но дух видит до глубины Божества.
Кто-нибудь спросит теперь: как же это бывает, что Сын Божий рождается посреди этих царств? Тогда ведь, конечно, одно ангельское воинство будет ближе к Нему, нежели другое, раз царство их имеет такую великую глубину? И за пределами этих царств ясность и сила Сына Божия не будет столь же велика, как у тех, которые близ Него, и как в ангельских областях?
Ответ: для того сотворены были ангелы из Бога, чтобы они пред сердцем Божием, которое есть Сын Божий, славословили, пели, играли, ликовали и умножали небесную радость. И где же иначе определил бы им Отец быть, как не пред дверью своего сердца? Вся радость человека, какая в нем есть, не проистекает ли из родника сердца? Так и великая радость Бога истекает из родника Его сердца.
Ради того сотворил Он из себя святых ангелов, которые суть как малые боги, по существу и качествам целого Бога, чтобы они играли в Божественной силе, славословили, пели и звенели, умножали восходящую из сердца Божия радость.
Но сияние и сила Сына Божия, или сердце Божие, которое есть свет, или источник радости, берет самое прекрасное и радостное начало свое посреди этих трех царств и светит во все и сквозь все ангельские врата.
Но ты должен в точности понять, в каком смысле это сказано: ибо когда я говорю в подобиях и сравниваю Сына Божия с солнцем или круглым шаром, то это не имеет того смысла, будто Он родник, который можно измерить или глубину, начало и конец которого можно исследовать; я пишу так только в подобии, пока читатель не достигнет истинного разумения.
Ибо это не имеет того смысла, будто Сын Божий рождается только посреди этих ангельских врат, а не также и за пределами ангельских врат: ибо силы Отца, от и из которых рождается Сын и исходит Дух Святой, повсюду; каким же образом мог бы Он рождаться только посреди этих ангельских врат?
Основание и смысл этого единственно те, что Святой Отец, который есть все, в этих ангельских вратах имеет самые приветные и любвеобильные свои качества, из которых рождаются всерадостнейший и любвеобильнейший свет, слово, сердце, или родник сил. Поэтому и сотворил Он в этих местах святых ангелов, к своей радости, чести и славе. [«В неисследимой вечности все бывает в одном месте, как и в другом; но где нет тварей, там это ничем не познается, как только духом в чудесах его».]
И это есть избранное место славы Божией, которое Бог Отец избрал в самом себе и где рождается Его святое слово, или сердце, в великой ясности, силе и ликующей радости.
Ибо заметь эту тайну: если тот свет, который рождается из сил Отца, и есть истинный родник Сына Божия, рождается также и в ангеле, и в святом человеке, так что они ликуют в великой радости в этом свете и познании, то как же бы он мог не рождаться повсюду, во всем Отце, раз сила Его есть все и всюду, куда даже не достигают наши чувства и наше сердце?
Но где Отец, там также и Сын и Дух Святой, ибо Отец повсюду рождает Сына, свое святое слово, силу: свет и звук, и Дух Святой повсюду исходит от Отца и Сына, также во всех ангельских вратах и за пределами всех ангельских врат.
Далее, когда сравнивают Сына Божия с шаром солнца, как я это нередко делал в предшествовавших главах, то говорят в природных подобиях; и я принужден был писать так по причине неразумия читателя, чтобы по этим природным вещам он возвысил мысль свою и так поднимался бы со ступени на ступень, пока не достиг бы и до высоких тайн.
Но это не имеет того смысла, будто Сын Божий есть некий составленный воедино образ, подобно солнцу: ибо если бы это было так, то Сын Божий должен был бы иметь начало, а Отец должен был бы породить Его единожды и тогда Он не был бы Вечным, Всемогущим Сыном Отца; но был бы подобен царю, имеющему над собою другого, еще большего царя, который породил бы Его во времени и имел бы власть низложить Его.
Это был бы Сын, имеющий начало, и его сила и сияние были бы подобны силе и сиянию солнца, которые исходят от солнца, меж тем как тело или шар солнца остается на своем месте. И если бы это было так, то, конечно, одни ангельские врата были бы гораздо ближе к Сыну Божию, нежели другие; но я хочу показать тебе здесь высочайшие врата Божественной тайны, и тебе не нужно искать более высоких, ибо их и нет.
Заметь: сила Отца и есть все во всех небесах и над всеми небесами, и эта сила рождает повсюду свет; далее, эта все-сила и есть и зовется Отец; а свет, рождающийся из этой все-силы, он и есть и зовется Сын.
Но он потому зовется Сыном, что рождается из Отца, что он есть сердце Отца в силах Его; и, родившись, он уже есть иное лицо, нежели Отец: ибо Отец есть сила и царство, а Сын есть свет и сияние в Отце; а Дух Святой есть движение или исхождение из сил Отца и Сына и слагает и образует все.
Подобно тому, как воздух исходит из сил солнца и звезд, и движется в сем мире, и производит то, что все твари родятся и что всходят травы, злаки и деревья и все, что ни есть в сем мире, так и Дух Святой исходит от Отца и Сына, и движется, и слагает, и образует все в целом Боге. Все произрастания и образы в Отце возникают волею Святого Духа: вот почему есть единый Бог и три раздельных лица в едином Божественном существе.
Если бы кто-то сказал теперь, что Сын Божий есть образ измеримый как солнце, то было бы три лица только на том месте, где Сын, а вне этого места было бы лишь сияние, исходящее от Сына, и Отец вне сына был бы только един; тогда сила Отца, отстоящая и отдаленная от Сына, вне ангельских врат не могла бы порождать ни Сына, ни Святого Духа и была бы существом невсемогущим вне этого места Сына: тогда и Отец должен был бы быть также существом измеримым.
Но это не так, а Отец рождает повсюду из всех сил своих Сына, и Дух Святой повсюду исходит от Отца и Сына, и есть лишь единый Бог в одном существе с тремя раздельными лицами. Подобие того ты можешь видеть на некоем драгоценном златоносном камне, который неразделен: прежде всего в нем есть вещество, то есть салиттер и меркурий; они суть мать или весь камень в целом и порождают повсюду в целом камне золото; и в золоте — славная сила камня.
Салиттер и меркурий знаменуют Отца, золото — Сына, а сила — Святого Духа: подобным же образом пребывает троичность и в Святой Троице, только в Ней все движется и все исходит.
Можно также найти в каком-нибудь месте этого златокамня такую точку, где золото лучше и где его больше, нежели в другой, несмотря на то что золото разлито во всем камне: таким же образом и место посреди ангельских врат есть самое любимое, прекрасное и сладостное для Отца место, где всего любвеобильнее бывает рождаем Его Сын и сердце и где всего любвеобильнее исходит от Отца и Сына Дух Святой.
Вот, ты знаешь теперь истинное основание этой тайны и не имеешь нужды думать, будто Сын Божий родился единожды в определенное время из Отца, и имеет начало, и предстоит ныне как царь, принимая преклонение.
Нет, Он не был бы тогда вечным Сыном, но имел бы начало и был бы ниже Отца, который породил бы Его; и Он не мог бы также быть всеведущим, ибо не ведал бы, как все было раньше, до того, как Отец породил его; но Сын от вечности и до вечности непрестанно рождается и от вечности и до вечности непрестанно светит обратно в силы Отца, отчего силы Отца от вечности и до вечности непрестанно бывают чреваты Сыном и непрестанно рождают Его.
Отсюда от вечности и до вечности непрестанно происходит Дух Святой, и от вечности и до вечности непрестанно исходит от Отца и Сына, и не имеет также ни начала, ни конца.
И Божественное существо таково не в одном каком-нибудь месте Отца, но повсюду в целом Отце, не имеющем ни начала, ни конца и непостижимом ни думою, ни мыслью никакой твари. Аминь.
О рождениях ангельских царей, как они произошли
[«Это также изложено основательнее во второй и третьей книгах»]
Личность или тело ангельского царя рождено кипящим духом Божиим из всех качеств и из всех сил целого его царства; и он потому их царь, что его сила достигает до всех ангелов целого его царства, и он их глава и вождь, прекраснейший и могущественнейший херувим, или ангел-престол: таковым был и господин Люцифер до своего падения. [«Это также описано основательнее в нашей второй и третьей книгах, о Трех Началах Божественного Существа и о Троякой Жизни Человека».]
Об основании и тайне
Если кто-то хочет открыть тайну и глубочайшее основание, то должен с прилежанием созерцать и наблюдать творение сего мира, правление и строй, а равно и качества звезд и стихий. Хотя все это есть поврежденное и двойственное существо, к тому же неживое и неразумное, ибо оно — лишь поврежденный салиттер и меркурий, где царь Люцифер имел свое обитание и где есть и злое, и доброе; однако все же это есть истинная сила Божия, бывшая до повреждения своего ясной и чистой, какова она и ныне на небе.
Эти силы звезд и стихий после мерзкого падения царства Люцифера Творец снова восстановил в том же строе, в каком пребывало царство ангелов в Божественной славе до этого падения. Ты не должен, однако, думать, будто ангельское царство с тварями его таким же образом вращалось по кругу, как ныне звезды, которые суть только силы и вращаются так ради рождения сего мира.
Каковое рождение пребывает в обильной скорби, во зле и добре, в повреждении и искуплении, до конца сего счисления, или до Последнего дня.
Теперь заметь: солнце стоит посреди глубины, и оно есть свет, или сердце из всех звезд: ибо когда салиттер и меркурий, прежде сотворения мира, в царстве Люцифера, были легки и качествовали между собою, то Бог извлек сердце из всех сил и создал из него солнце. Потому оно и светлее всех, и в свой черед освещает все звезды, и все звезды действуют в силе его, и само оно обладает силою всех звезд, и всякая звезда по силе и роду своему происходит от солнца.
Подобным же образом устроено и ангельское царство: солнце знаменует верховного ангела-престола, херувима, или царя в ангельском царстве, каковым был и господин Люцифер до своего падения; он восседал в средоточии, или в средине, царства своего и силою своею господствовал во всех своих ангелах, подобно тому, как солнце господствует во всех силах мира сего, в салиттере и меркурий, то есть в мягком и твердом, в сладком и кислом, в горьком и терпком, в холоде и зное, в воздухе и воде: как это видно зимою, когда бывает такая жестокая стужа, что вода замерзает в лед, и, однако, солнце тепло сияет посреди всей этой стужи, несмотря на то что на пути его сияния вода замерзает в снег и лед.
Но я хочу указать тебе здесь истинную тайну. Вот смотри: солнце есть сердце всех сил в сем мире и составлено воедино из всех сил звезд и в свой черед освещает все звезды и все силы в сем мире, и все силы черпают качествование свое в его силе. [«Разумей это магически: ибо это есть зеркало или подобие вечного мира».]
Подобно тому, как Отец рождает из всех сил своих Сына, то есть сердце свое, или свет, и этот свет, который есть Сын, порождает жизнь во всех силах Отца, так что в этом свете восходит в силах Отца всякое произрастание, красота и радость; так же устроено и царство ангелов, все по подобию и существу Божию.
Херувим, или предводитель ангельского царства, есть родник или сердце всего своего царства, и создан из всех сил, из которых созданы его ангелы, и есть самый могущественный и самый светлый из всех. [«Ангельский царь есть средоточие, или родник, подобно тому, как душа Адама есть начало и средоточие всех душ и как из места солнца сотворено и порождено все планетное колесо, где каждая звезда вожделеет сияния и силы солнца: так и ангелы — своего херувима, или князя, все сообразно Богу и в подобие Его».]
Ибо Творец из салиттера и Меркурия Божественных сил извлек сердце [«разумей: объял своим FIAT (да будет) как средоточие природы»] и образовал из него херувима, или царя, чтобы тот силою своею проник снова во всех своих ангелов и заразил их силою своею, подобно тому, как солнце силою своею проникает во все звезды и все их заражает; или же как сила Сына Божия проникает во все силы Бога Отца, из-за чего они все заражаются и в них восходит рождение небесного царства радости.
По тому же виду и образу устроено все и у ангелов: все ангелы одного царства знаменуют многоразличную и многообразную силу Бога Отца, а ангельский царь знаменует Сына Отца, или сердце из сил Отца, да он и есть также сердце из всех сил, из которых созданы ангелы; исхождение ангела из царя в его ангелов, или заражение его ангелов, знаменует Бога Духа Святого. Подобно тому, как Дух Святой исходит от Отца и Сына и заражает все силы Отца, равно как и все небесные плоды и образы, откуда все берет свое восхождение и в чем состоит небесное царство радости, так и по тому же образу бывает и с действием или силою херувима, или ангела-престола, который действует во всех своих ангелах, подобно тому, как Сын и Дух Святой — во всех силах Отца или как солнце — во всех силах звезд.
Оттого все ангелы получают волю ангела-престола и бывают все послушны ему, ибо они все действуют в силе его и он проникает силою своею в них всех. Ибо они суть члены тела его, подобно тому, как все силы Отца суть члены Сына, а Он есть их сердце и как все небесные образы и плоды суть члены Духа Святого, а Он есть их сердце, в котором они восходят; или как солнце есть сердце всех звезд, и все звезды суть члены солнца и действуют между собою как единая звезда, солнце же есть сердце в них; и хотя сил много и они различны, однако все действует в силе солнца и все имеет жизнь свою от силы солнца, на что бы ты ни взглянул, будь то в плоти, или в металлах, или в произрастаниях земли.
ГЛАВА VIII
О целом теле ангельского царства. Великая тайна
Ангельские царства образованы всецело по Божественному существу и не имеют иного образа, кроме такого, какой имеет Божественное существо в своей троичности; с тем, однако, различием, что тела их суть твари, имеющие начало и конец, и что царство, где они имеют свою область, не есть их телесное достояние, которым они обладают по природному праву, как по природному праву обладают они своим телом, но царство это принадлежит Богу Отцу, создавшему их из сил своих и могущему поселить их, где захочет; в прочем же тело их создано сообразно всем силам из всех сил Отца. И сила их рождает в них свет и познание; подобно тому, как Бог рождает Сына из всех сил своих и как Дух Святой исходит из всех сил Отца и Сына, так и в ангеле исходит дух его из сердца его, из света его и из всех сил его.
Теперь заметь: как устроен ангел в своем телесном образе и со всеми членами, так же устроено и все царство; оно в совокупности своей как один ангел.
Если рассмотреть внимательно все обстоятельства, то окажется, что все правление царства в своей области устроено как тело одного ангела, или как Святая Троица.
Заметь здесь глубину: в Боге Отце всякая сила и Он есть родник всех сил в своей глубине — в Нем свет и тьма, воздух и вода, зной и холод, твердое и мягкое, густое и жидкое, звук и звон, сладкое и кислое, горькое и терпкое и еще то, чего я не могу и перечислить; однако я сужу об этом по моему телу, ибо первоначально, от Адама, оно создано из всех сил Бога и по образу Его.
Ты не должен, однако, думать, будто силы в Боге Отце пребывают по тому же образу или качествуют столь же повреждение, как в человеке; в такое состояние привел их господин Люцифер, в Боге же все нежно, приятно, блаженно и весьма кротко.
Прежде всего, свет (употребляя природное сравнение) подобен свету солнца; но без той невыносимости, какую имеет для наших поврежденных глаз свет солнца; напротив, он весьма приятен и блажен, зрелище любви.
Тьма же, скрытая в средоточии света, значит вот что: когда какая-нибудь тварь, созданная из силы света, хочет подняться в этом свете выше и кипеть сильнее, нежели сам Бог, то этот свет погасает в ней [разумей: дух зажигает огонь, когда поднимается над смирением и выходит из любви. Прочти вторую и третью книги о Трех Началах, и о Троякой Жизни Человека] и она имеет вместо света тьму: тогда узнает тварь, что в средоточии сокрыта тьма.
Подобно тому, как восковая свеча светит, когда ее зажгут; когда же погасят ее, то ствол или свеча становится тьмою, так и свет светит из всех сил Отца; но если бы силы были повреждены, то свет погас бы и силы остались бы тьмою, как это видно на примере Люцифера.
Воздух также бывает в Боге не по тому образу; в Нем он приятное, тихое дуновение или движение, то есть исхождение или движение сил есть начало воздуха, в котором восходит Дух Святой.
Вода также бывает в Боге не по тому образу, но как родник в силах, а не по образу стихий сего мира. Если сравнить ее с чем-нибудь, то я сравнил бы ее с соком в яблоке; но только она совершенно светла, подобно небу, и есть дух всех сил. Господин Люцифер так повредил ее, что она в сем мире так неистовствует и бушует, бежит и мчится и что она стала такою темною и густою, и к тому же если не бежит, то становится смрадною: я скажу об этом подробно, когда буду писать о творении.
Зной в Боге есть приятная, кроткая теплота, исхождение света; он возникает (рождается) из света, и в нем восходит источник любви.
Холод также бывает в Боге не по тому образу, а как прохлада зноя, укрощение духа, восхождение или движение духа.
Заметь здесь глубину: Бог говорит у Моисея, давая закон сынам Израилевым: «Я Бог ревнитель, наказывающий ненавидящих Меня»; и далее Он называет себя также Богом милосердным для тех, кто любит Его (Исх. 20, 5-6; Второзак. 5, 9-10).
Теперь возникает вопрос: что же есть гнев Божий на небе? Гневается ли Бог в самом себе? И как бывает Бог разгневан?
Вот, здесь надо рассмотреть в отдельности семь различных качеств, или особенностей: во-первых, в Божественной силе сокрыто терпкое качество; оно есть качество ядра или сокровенного существа, острота, стягивание воедино или проницание в салиттере, очень острое и терпкое, и порождает твердость, а также холод; воспламененное же порождает остроту, подобно соли.
Это особый вид или источник гнева в Божественном салиттере: когда этот источник бывает воспламенен, что может случиться в результате великого движения, или восстания, или побуждения, то в нем качествует терпкий, великий холод, чрезвычайно острый, подобно соли, и весьма жестоко стягивающий воедино, подобно камням.
Но в небесной славе это качество не так мятежно, ибо оно не восстает само и не воспламеняет само себя; но царь Люцифер своим восстанием и гордынею воспламенил это качество в своем царстве, отчего оно еще горит и будет гореть до Последнего дня.
Отчего и в сотворении мира сего звезды и стихии, а равно и все твари дрожат и горят; и отчего он стал домом смерти и ада и вечным жилищем позора для царства Люцифера и для всех безбожных людей.
Это качество в небесной славе рождает остроту духа, откуда и через что тварное существо получает форму, так что могут быть образованы небесные тела, а также различные цвета, формы и произрастания. Ибо оно есть стягивание воедино и образование вещи; и потому оно есть первое качество и начало ангельских тварей и всех образований, какие есть на небе и в сем мире, и всего, что может быть названо.
Но когда оно бывает воспламенено восстанием (что могут сделать в своем царстве только твари, сотворенные из Божественного салиттера), то становится жгучей неточной жилой гнева Божия. Ибо оно есть один из семи духов Божиих, в силе которого пребывает Божественное существо во всей Божественной силе и небесной славе. Когда же бывает воспламенено, то становится яростным источником гнева и началом ада, а также мучительством и болью адского огня и качеством тьмы: ибо Божественная любовь, а также и Божественный свет погасают в нем. [«Это есть ключ, запирающий в горницу смерти и порождающий смерть; отсюда земля, камни и все прочее».]
О другой особенности, или другом виде
Другое качество, или другой дух Божий в Божественном салиттере, или в Божественной силе, есть сладкое качество, которое действует в терпком и укрощает его, так что оно становится совсем приятным и кротким. Ибо оно есть одоление терпкого качества и самый источник милосердия Божия, побеждающего гнев; им укрощается терпкий источник, и восходит милосердие Божие.
Подобие тому ты видишь на яблоке, которое сначала бывает терпко, потом же, когда сладкое качество победит и одолеет его, становится совсем кротким и приятным на вкус: так бывает и в Божественной силе. Ибо когда говорят о милосердии Бога Отца, то говорят о Его силе, о Его неточных духах, пребывающих в салиттере, откуда рождается Его любвеобильное сердце, или Сын.
Заметь здесь: терпкое качество есть сердце, или ядро, в Божественной силе, стягивание воедино, или образование, или форма, или иссушение: ибо оно есть острота и холод, как это видно по тому, что терпкий холод иссушает воду и делает ее острым льдом. А сладкое качество есть умягчение или согревание; от него терпкое и холодное качество становится жидким и легким, откуда берет свое начало вода.
Таким образом, терпкое качество зовется сердцем и есть таковое, а сладкое — теплом или умягчением и укрощением, и они суть два качества, из которых рождается сердце, или Сын Божий. Ибо терпкое качество, в стволе или ядре своем, когда оно качествует в своей собственной силе, есть тьма; а сладкое в своей собственной силе есть кипящий и греющий восходящий свет, источник кротости и благодеяния.
Но так как в Божественной силе, в Боге Отце, они оба качествуют одно в другом, как если бы то была лишь единая сила, то это бывает кротким, приятным, милосердным качествованием. Ибо оба эти качества суть два духа Божия из семи неточных духов в Божественной силе, как ты можешь видеть образ того в Откровении Иоанна (Откр., 7, 12-13), где апостол видит семь золотых светильников пред Сыном Божиим, что знаменует семь духов Божиих, светящих в великой ясности пред Сыном Божиим; из них от вечности и до вечности непрерывно рождается Сын Божий, и Он есть сердце семи духов Божиих, которых я здесь опишу по порядку, одного за другим. Ты должен возвысить здесь мысль твою в духе, если хочешь понять это или постичь; в собственном своем разумении ты будешь лишь грубым, слепым невеждою.
О третьей особенности, или третьем виде
Третье качество, или третий дух Божий в силе Отца, есть горькое качество, которое есть проницание или принуждение сладкого и терпкого и есть качество дрожащее, проницающее и восходящее.
Заметь здесь: терпкое качество есть ядро, или ствол, или кислота, или стягивание воедино; сладкое же есть светлое утоление или укрощение, а горькое — проницание или торжество, и оно восходит и торжествует в терпком и сладком. Оно — источник радости или причина смеющейся, возносящей радости, отчего вещь дрожит и ликует от радости и откуда происходит небесная радость. Оно же образует в своем собственном качестве всевозможные красные цвета: в сладком оно образует различные белые и голубые, в терпком и кислом — различные зеленые, темные и смешанные цвета, в многообразии образов и запахов.
Горькое качество есть первый дух, от которого приходит в движение жизнь и берет начало подвижность; и оно по справедливости зовется COR, или сердце, ибо это есть дрожащий, бурный, восходящий, проницающий дух, торжество и радость, восходящий источник смеха. В сладком качестве горькое укрощается, так что становится совсем приятным и радостным; но когда оно придет в слишком сильное восстание или движение либо слишком сильно воспламенится, то зажигает сладкое и терпкое качества и становится как бы раздирающим, жалящим и жгучим ядом, подобно тому, как у человека бывает нарывающая чумная язва, от которой он стонет и вопит.
Это качество, когда воспламенится, бывает в Божественной силе духом ревнивого и горького гнева Божия, который неугасим, как это видно на легионах Люцифера. Более того, это качество, когда воспламенится, бывает горько-адским огнем, который гасит свет, делает из сладкого качества смрад, в терпком производит раздирающую остроту, твердость и холод, в кислом порождает рвотные и поносные свойства, смрад, бедствие, обитель печали, дом тьмы, смерти и ада, конец радости, о которой в нем нельзя более и помыслить: ибо это ничем не может быть утишено и ничем не может быть вновь освещено, но темный, терпкий, смрадный, кислый, поносный, горький, яростный источник восходит во всю вечность.
Теперь заметь: в этих трех видах, или качествах, состоит телесное или тварное существо всех тварей на земле и в сем мире, будь то ангел, или человек, или скот, или птица, или растение, небесного или земного образа, качества или рода, а равно и все цвета и образы — словом, все, что образуется, состоит в силе и власти этих трех главных качеств, и ими образуется, и свойственной им силою слагается.
Прежде всего, терпкое качество и кислое суть тело, или источник, стягивающий сладкую силу, а холод в терпком качестве иссушает ее; сладкое же качество есть сердце воды, ибо оно жидко и прозрачно и уподобляется небу, и горькое качество производит в нем раздельность, так что силы слагаются в члены, и производит в теле подвижность.
И когда сладкое качество высушено, оно бывает телом совершенным, однако без разума; и горькое качество в теле проницает терпкое, кислое и сладкое качества и образует различные цвета: к какому качеству тело имеет наибольшую склонность или какое качество в теле всего сильнее, согласно тому и образует горькое качество тела с его цветом и согласно тому имеет и тварь свое наибольшее влечение и склонность, движение или волю.
О четвертой особенности, или виде
Четвертое качество, или четвертый неточный дух в Божественной силе Бога Отца, есть зной. Он есть истинное начало жизни, а также истинный дух жизни. Терпкое, кислое и сладкое качества суть салиттер, принадлежащий телу, и из него образуется тело. Ибо в терпком качестве состоит холод и твердость, и в нем же стягивание и иссушение; в сладком же — вода и свет, или видимость, и все вещество тела; а горькое есть разделение или сложение; зной же есть дух, или возжжение жизни: от него возникает в теле дух, изливающийся во всем теле, и светящий вне тела, и производящий живое движение во всех качествах тела.
Но особенно надо обратить внимание во всех качествах на две вещи. Когда смотрят на какое-нибудь тело, то прежде всего видят ствол, или ядро всех качеств, образованное из всех качеств; ибо к телу принадлежат терпкое, кислое, сладкое, горькое и зной; эти качества ссохлись воедино и образуют тело, или ствол.
Великая тайна духа. В теле эти качества смешаны, как если бы они были одним только качеством, и, однако, каждое качество кипит и исходит в своей собственной силе. Каждое качество исходит в другие из самого себя и побуждает другие, то есть заражает их; отчего другие качества усваивают его волю, то есть они испытывают остроту и дух этого качества, что в нем есть, и непрестанно смешиваются между собою.